Девочка, осень ведущая в поводу, доспехом прикрывшая пустоту
- Скажи, тебя вообще можно любить?
- Почему нет? Можно. В битве, на войне, когда все точно и просто - вот мы, вот они, третьего не дано. Бей тех, кто впереди и не бойся удара в спину. Любовь-защита, любовь-поддержка, когда раненого добивают по первой просьбе, когда павшего хоронят с почестями, когда умершему отдают лучшую дань - продолжают его дело, вспоминают без слез и жалости, мстят за него, не озлобляясь сердцем, не черствея душой. Любовь не до гроба, но до смерти, когда быстро утешаются и находят замену, но сохраняют тепло и нежность на всю оставшуюся жизнь; помнят, что погибали за твою жизнь, твое счастье, и что ты обязана, вынуждена жить и радоваться за двоих. Меня можно любить только так, потому что и я по другому не умею.
- Ты уверена?
- Да. Быт меня убивает. Сразу появляется столько глупых вопросов, несуразных, надоедливых мелочей, вечных выяснений "Кто в доме хозяин?". Это скучно. Банально, а значит этому нет места в моей жизни. Ведь одно простое всеобъемлющее "не предай" распадается на тысячу навязчивых, бессмысленных "не": не пересоли суп, не возвращайся после восьми, не носи мини-юбки, не-не-не... И так без конца. Исчезают товарищи, появляются хозяева. Из вечной борьбы жизнь превращается в вечную скуку. Ломаются души, нравы, цели. предательства происходят каждый день - маленькие, незаметные, становящиеся с каждым днем все больше и больше, как становится больше снежный ком, катящийся с горы. И эта груда ледяных взглядов, усталых слов, так называемой лжи во спасение однажды погребет под собой чистую когда-то любовь.
- Проще говоря, ты не способна нести ответственность, брать на себя обязательства и выполнять их.
- Проще говоря, да.
- Почему нет? Можно. В битве, на войне, когда все точно и просто - вот мы, вот они, третьего не дано. Бей тех, кто впереди и не бойся удара в спину. Любовь-защита, любовь-поддержка, когда раненого добивают по первой просьбе, когда павшего хоронят с почестями, когда умершему отдают лучшую дань - продолжают его дело, вспоминают без слез и жалости, мстят за него, не озлобляясь сердцем, не черствея душой. Любовь не до гроба, но до смерти, когда быстро утешаются и находят замену, но сохраняют тепло и нежность на всю оставшуюся жизнь; помнят, что погибали за твою жизнь, твое счастье, и что ты обязана, вынуждена жить и радоваться за двоих. Меня можно любить только так, потому что и я по другому не умею.
- Ты уверена?
- Да. Быт меня убивает. Сразу появляется столько глупых вопросов, несуразных, надоедливых мелочей, вечных выяснений "Кто в доме хозяин?". Это скучно. Банально, а значит этому нет места в моей жизни. Ведь одно простое всеобъемлющее "не предай" распадается на тысячу навязчивых, бессмысленных "не": не пересоли суп, не возвращайся после восьми, не носи мини-юбки, не-не-не... И так без конца. Исчезают товарищи, появляются хозяева. Из вечной борьбы жизнь превращается в вечную скуку. Ломаются души, нравы, цели. предательства происходят каждый день - маленькие, незаметные, становящиеся с каждым днем все больше и больше, как становится больше снежный ком, катящийся с горы. И эта груда ледяных взглядов, усталых слов, так называемой лжи во спасение однажды погребет под собой чистую когда-то любовь.
- Проще говоря, ты не способна нести ответственность, брать на себя обязательства и выполнять их.
- Проще говоря, да.